Предыдущая Следующая

С этого момента для Данте началась жизнь изгнанника и скитальца, маршруты которого невозможно с точностью отследить. Сначала он совершенно точно отправился в Ареццо (там укрылись многие Белые гвельфы) и некоторое время принимал активное участие в попытках изгнанников силой вернуться во Флоренцию. Но все эти попытки провалились, ответственность же за них, как кажется, возложили на Данте, который посоветовал собратьям по партии доверить операции по возвращению в родной город своему другу Скарпетте Орделаффи (Scarpetta Ordelaffi). Вскоре поэт покинул эту "злобную и гнусную компанию" (так он сам ее назвал), чтобы уже навсегда остаться в одиночестве.
Из Ареццо он направил стопы на Север и обосновался в Вероне, у приютившего его Бартоломео делла Скала (Bartolomeo della Scala) или у его сына Альбоино (точно это не известно). В Вероне место Коммуны уже заняла Синьория и власть в городе принадлежала богатому и могущественному семейству делла Скала. Поэта приняли в их дворце с большим радушием, за которое он отплатил своим благодетелям, выполнив для них некоторые дипломатические поручения в разных городах. В Падуе Данте посчастливилось встретиться с Джотто, приехавшим туда, чтобы расписать фресками церковь Благовещения. Они познакомились еще во Флоренции и с большим удовольствием пообщались снова.

Вскоре поэт перебирается из Вероны в Луниджану - гостем семейства Маласпина. В его время изгнанников повсюду принимали радушно, потому что каждый мог ими стать с минуты на минуту, так что правила гостеприимства дальновидно соблюдались; кроме того, когда эти гости-изгнанники принадлежали к такому культурному уровню, как Данте, это было еще и выгодно: в ту эпоху было крайне мало даже просто грамотных людей недуховного звания. По поручению Маласпина Данте снова отправился в дипломатическую миссию - на сей раз к Епископу городка Луни.
Описывая этот период жизни Данте, Боккаччо рассказывает странную историю. По его словам, Джемма - вынося вещи из своего дома перед его разрушением - нашла в одном из потайных ящиков манускрипт со стихами. Сначала она отложила его, нимало не позаботившись о том, чтобы выяснить - что же это. Но позднее она показала его Дино Фрескобальди, который пришел от стихов в восторг и - зная, что Данте тогда был в Луниджане - отправил ему этот манускрипт с советом продолжить работу над ним. Это были первые семь Песней "Комедии", которые сам Данте считал утерянными.
Поэт не смог сразу же взяться за работу над ними, поскольку должен был отправиться в Казентино - к Графу Гуиди ди Довадола (Guidi di Dovadola). С ним у Данте были почти что родственные отношения, потому что их предки - Граф Гуидо Гуэрра (Guido Guerra) и Каччагуида (Cacciaguida) - были большими друзьями. В Казентино с Данте случается неприятность: он без памяти влюбляется в "женщину красивую и преступную", которую Боккаччо называет "зобатой". Больше о ней ничего не известно, кроме того, что она от души позабавилась, с чисто женской жестокостью завлекая и отталкивая поэта, которому было уже за сорок (почтенный возраст по тем временам).
После этого эпизода след Данте на время теряется. Самым правдоподобным было бы предположение о его годичном пребывании в Париже. О нем пишут и Боккаччо, и Виллани, сын же Данте Якопо в своих биографических заметках об отце ничего не пишет об этом путешествии во Францию. В 1881 году некий французский филолог нашел в архивах Монпелье рукопись поэмы на итальянском языке - "Цветок" (Il fiore) - подписанную "Дуранте", то есть - настоящим именем Данте. Это был краткий перевод на итальянский огромной французской поэмы порнографического содержания. Разумеется, все исследователи творчества Данте всегда с ужасом и отвращением отрицают его авторство в отношении этой поэмы, но в ней встречается сонет (довольно гнусного свойства), который поэт написал в Казентино. Так что сомнения все же остаются.
В 1308 году мы снова встречаем Данте в Тоскане, и снова он оказывается замешанным в политику. Вернуться на родину его побудил приход в Италию Генриха VII, пытавшегося восстановить там власть Империи. Его попытки были заранее обречены на провал, но Данте настолько загорелся этой идеей, что погубил свои последние шансы на получение помилования от Черных гвельфов. Он написал торжественное послание "всем отдельным правителям Италии и сенаторам города-души (то есть - Рима. Прим. автора), герцогам и маркизам, и всему народу", призывая их подчиниться власти Императора. И кажется, он даже отправился в Милан, чтобы самолично передать это замечательное послание Генриху, который понятия не имел о том - кто этот человек и с чего вдруг он говорит от имени всего итальянского народа. Сам же народ не выразил ни малейшего желания оказаться под властью императора. И - как и следовало ожидать - самыми большими противниками этой власти были как раз соплеменники поэта.
Тогда Данте написал еще одно письмо - "гнуснейшим флорентийцам" - в котором призывал на их головы смерть и разрушение. Третье же письмо он направил снова Генриху - в нем он призывал императора как можно скорее покарать непокорный город (то есть - родную Флоренцию), желая ему безоговорочной сдачи, уничтожения всех жителей и сожжения.
Скорее всего император Генрих так никогда и не прочитал посланий Данте. В отличие от флорентийцев. Посему нетрудно догадаться, что, когда вскорости во Флоренции была объявлена амнистия, Данте был исключен из списков получивших помилование (и, в сущности, флорентийцев можно понять). Так что единственной его надеждой на возвращение в родной город стала армия Генриха. Но армия эта была слаба, да и сам Генрих скоро умер, так что все надежды поэта рухнули в одночасье.

Один из первых биографов Данте - Бруни - так пишет о последующих годах поэта: "Весьма бедный, остаток жизни своей провел он в разных местах Ломбардии и Тосканы, и Романьи, живя на вспомоществование разных Господ". К этому мало что можно добавить. Разве что вспомнить - кто же были эти "Господа".
Итак, первым приютил Данте Кангранде делла Скала (Cangrande della Scala) - властитель Вероны, один из самых ярких и блестящих деспотов той эпохи. Двор его был пышным и открытым всем странникам. Именно это последнее обстоятельство и было весьма неудобным для замкнутого и склонного к конфликтам Данте, так что он - хоть и получал жалование от своего синьора - удалился от его двора и обосновался в собственном скромном домике, куда чуть позже приехали и его сыновья. Их также изгнали из Флоренции, потому что Данте отклонил приглашение флорентийского правительства вернуться на родину, сделав "предложение", как это тогда называлось, то есть - покаявшись, признав свою вину и испросив помилование. Поэт ответил решительным и возмущенным отказом, который запечатлен в одном из его писем, которое, впрочем, вполне может быть и фальшивкой. Возможно, он вообще не снизошел до ответа.
Трудно сказать, когда Данте покинул Верону и что послужило тому причиной. Петрарка, побывавший в городе Джульетты несколькими годами позже, говорит о том, что до него дошли слухи, якобы Данте попал в немилость к Кангранде и тот развлекался, всячески унижая поэта. Но это совершенно точно неправда, поскольку на протяжении всей своей жизни Данте питал неослабное чувство благодарности к своему веронскому покровителю и даже показывал ему черновики своих Песней из "Комедии". Слухи же эти возникли скорее всего потому, что Данте - несмотря на популярность своих произведений - так никогда и не завоевал симпатии в Вероне (справедливости ради стоит отметить, что и сам он ни к кому ее не испытывал). Он не приобрел друзей ни при дворе Кангранде (как мы помним, он всячески увиливал от придворной жизни), ни в веронском Университете, на кафедру в котором он так надеялся (еще одна несбывшаяся надежда...).
Возможно, именно поэтому-то он и принял приглашение Гуидо Новелло да Полента (Guido Novello da Polenta) и перебрался в Равенну. Гуидо также был одним из тех синьоров, которые - где силой, а где хитростью - сумели подточить демократические институты Коммуны и устновить в городе собственную единоличную власть. Но Гуидо правил не так, как Кангранде, - он был более скромен и более тактичен. В юности он был рыцарем и большим любителем приключений, но с возрастом (и имея "гарантированное" теплое и хлебное место) он обратился к культуре. Его дворец был куда менее роскошен, чем жилище его веронского "собрата", но зато он был и более уютен и к тому же - забит книгами. Сам Гуидо тоже писал стихи (лучше было бы сказать "пописывал", поскольку они были весьма и весьма посредственными и лишенными красоты и гармонии, но зато следовали всем правилам грамматики и синтакса).
До нас не дошло сведений - почему он решил пригласить к себе Данте. Возможно, они познакомились во время одной из дипломатических миссий поэта (который бывал и в Равенне по поручению Кангранде), или же до него дошли какие-нибудь терцины из "Ада" (уже знаменитые в узком кругу интеллектуалов того времени), а может быть, он был благодарен поэту за то, как тот "обошелся" с Франческой да Римини, приходившейся Гуидо теткой. Кто знает...

Короче говоря, Данте прибыл по его приглашению в Равенну для преподавания риторики в местном Университете, о котором Гуидо особенно пекся. Данте должны были прийтись по душе тишина, покой и какая-то приглушенная красота этого города-крипты, живущего воспоминаниями о своем славном прошлом, равно как и радушие его нового синьора. Радость и сердечность, с которыми его приняли, слегка растопили лед в душе угловатого и ожесточенного жизнью флорентийца. Нет точных сведений о том - где поселился Данте. Кажется, его дом стоял напротив францисканского монастыря, где потом его и похоронили. К нему сразу же приехали дети: сыновья Пьеро и Якопо и дочь Антония, окружившие его семейным теплом и заботой.
Наверное, это были самые счастливые годы в жизни Данте, и уж точно - самые плодотворные. Гуидо осыпал его милостями, а друзья согревали искренней любовью. В их обществе поэт совершал долгие прогулки в чудесной сосновой роще в Кьясси и изредка наведывался во дворец к своему покровителю. Иногда Гуидо поручал ему какие-то дела, но они были самыми необременительными - знавший толк в искусстве, он никоим образом не желал отвлекать Данте от его рукописей. Известно об одной такой миссии - Данте был послан в Венецию, чтобы разрешить проблему, грозившую обернуться войной между Светлейшей и Равенной. Мы не знаем, насколько он преуспел в этом. Возможно, что он даже не успел взяться за дело, поскольку неожиданно заболел и, чувствуя близость кончины, поспешил вернуться в Равенну. Скорее всего, его поразила острая форма малярии, потому как он свалился в бреду и с высокой температурой. Когда его довезли до Равенны, он уже не узнавал даже своих детей и друзей, собравшихся у его изголовья. Умер величайший итальянский поэт в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года.

Следующая