Франческо родился в Ассизи в началe 1182 года. Отец его - торговец тканями Бернардоне - был человеком грубым и не слишком-то религиозным. Его дела часто призывали его за пределы Италии, особенно часто он наведывался во Францию, где и нашел себе жену. И когда родился сын, он тоже был во Франции, которого - именно в память об этом своем путешествии - Бернардоне и назвал Франческо (или Франциском). Мать его была женщиной запуганной и находившейся в полном подчинении у мужа.
Немного подросший Франциск был отправлен родителями в школу церкви Сан Джорджо, где и проучился несколько лет, "одолев" только самые первые классы. Получив бумагу о прохождении начального курса, он оставил учебу, потому как отец хотел приобщить его к своим делам. Впрочем, он об этом не жалел, потому что никогда не блистал в овладевании знаниями. Он был очень живым, не слишком высоким и довольно худым молодым человеком с большой головой, низким лбом, черными глазами и прямым носом, небольшими ушами и длинными ухоженными руками. Одевался он с подчеркнутой элегантностью и проводил все вечера в тавернах или на улицах городка, играя в кости, выпивая и распевая песни в веселых компаниях. Не однажды жители Ассизи были разбужены среди ночи криками и гоготом этих великовозрастных шалопаев, которые, развлекаясь, надевали женские платья или подобия туник из мешков. Томмазо ди Челано - биограф Франциска - рассказывает, что будущий святой всегда был готов покутить и вляпаться в какую-нибудь нехорошую историю, к отчаянию своей набожной и благочестивой матери.
Когда в 1201 году Перуджа объявила войну Ассизи, Франциску пришлось расстаться со сладкой жизнью. Он участвовал в битве между этими двумя умбрскими комунами, которая произошла год спустя у Понте Сан Джованни на Тибре. Он храбро дрался, но был взят в плен и уведен в Перуджу, где и оставался почти до конца 1203 года, вплоть до примирения двух городов.
Вернувшись в Ассизи, он с головой ушел в дела. Но через несколько месяцев оказался прикованным к постели приступом туберкулеза, которым он заразился в плену. Выздоровев, он снова надел доспехи, на сей раз - чтобы отправиться в Пулью, но, когда он был в Сполето, его остановил таинственный голос. Это был голос Бога, как пишет хронист того времени, который повелел Франциску вернуться в Ассизи. Он подчинился. В то время ему едва исполнилось двадцать пять лет. Его друзья, увидев, что он вернулся, решили отпраздновать это событие и организовать банкет для именинника. Франциск оплатил все расходы, но отказался от участия в празднике. На следующий день он объявил отцу о своем решении удалиться от дел. И как ни пытался Бернардоне переубедить его, решения своего он не изменил.
После этого Франциск начал раздавать все свое имущество бедным, которых встречал на улицах, а также помогать прокаженным, которые заполонили Ассизи. Однажды, воспользовавшись отсутствием отца, он продал самые дороге ткани, имевшиеся в лавке, и все вырученные деньги предложил настоятелю церкви Сан Дамиано, который, впрочем, отказался их принять. Когда Бернардоне узнал об этом, он пришел в ярость и обрушил на сына весь свой гнев так, что Франциску пришлось скрываться целый месяц в пещере, питаясь лишь травами и желудями.
Он вернулся домой, изнуренный лишениями и голодом, обернутый грязным куском шерсти вместо платья, длинноволосый и с густой колючей бородой. Жители Ассизи встретили его шутками и обозвали сумасшедшим. Не оказались исключением в данном случае и его бывшие твоарищи по развлечениям. Франциск, понурив голову, поплелся к дому, где на пороге его ждал отец с дубинкой, которой он и начал лупить сына. Только вмешательство Пики спасло Франциск от неуправляемой ярости Бернардоне, который заковал сына в кандалы и запер его в подвале.
Как только муж отлучился по делам из Ассизи, Пика освободила сына и Франциск снова сбежал, унеся с собой всю кассу лавки. Бернардоне обратился за помощью к консулам, которые приказали Франческо вернуть деньги. Но поскольку он не собирался подчиниться, в дело вмешался Епископ Ассизи, который передал его в церковный суд. Франциск предстал перед судом и, когда епископ приказал ему возвратить украденное, бросил к ногам Бернардоне сумку с деньгами, сказав: "До сего дня я называл отцом Бернардоне, но с этого момента я хочу служить Богу, и возвращаю Бернардоне не только его деньги, которые он так жаждет, но и одежду, полученную от него". После чего он сбросил с себя грязную тунику и остался обнаженным, подпоясанный лишь власяницей. Епископ накинул на него свою старую мантию и, обняв его, позволил ему уйти. Франциск удалился, напевая веселую песенку, и направился в ближайший монастырь, где нашел работу посудомоя.
Именно в этот период он облачился в одежды отшельника - тунику, подпоясанную кожаным ремнем, сандали и посох - и начал бродячую жизнь нищего, просящего подаяние. Единственным его имуществом была глиняная чашка с отбитыми краями. Его известность как святого росла с каждым днем, с ней росли и размеры подаяния. Франциск все чаще слышал голоса, являлись ему и видения. Однажды утром, когда он слушал мессу, ему явился Бог и сказал: "Иди и объяви, что царствие мое близко. Не бери с собой ни золота, ни серебра, ни меди в поясе твоем; ни суму для путешествия, ни двух платьев, ни обуви, ни посоха". Святой выбросил посох и сандалии, а вместо кожаного пояса повязал толстую веревку.
Пример его оказался заразительным и многие молодые люди попросили позволения следовать за ним. Франциск никого не отвергал, но большинство его "последователей" через несколько недель или даже дней подобной жизни сами уходили от него. Эхо покаяния и чудес святого достигло и Рима. В 1212 году папа Иннокентий III призвал его в базилику Сан Джованни ин Латерано. Франциск прибыл, сопровождаемый своими истинными последователями, которых он называл giullari di Dio - "менестрели Бога". Его маленькая группка вошла в Вечный город босиком, распевая гимны, читая псалмы и живя, как обычно, на милостыню. Франческо предстал перед папой в таком плачевном виде, что Иннокентий поначалу сделал вид, что принял его за свинопаса.
"Твое место - сказал он святому - среди свиней, а не в храме Господнем." Франциск смиренно его выслушал, вышел из базилики и направился в близлежащий скотный двор, где среди нечистот хрюкало стадо свиней. Там он сбросил тунику и окунулся в навоз, после чего вернулся к папе и принес ему свои извинения. Иннокентий - умный и властный, но практичный и весьма земной, попытался показать Франциск, что его Устав был слишком суровым, чтобы привлечь к себе последователей. Но в конце концов он оказался безоружным против этого новоявленного брата, который не поддавался никаким логическим убеждениям, и дал ему разрешение основать Орден Младших Братьев (или миноритов), возможно, надеясь на его скорый распад.
Едва вернувшись в Ассизи, Франциск вместе со своими товарищами принял постриг и испросил у бенедектинского аббата Монте Субазио разрешение пользоваться маленькой капеллой, которая из-за своих скромных размеров называлась Porziuncola ("долька"), окруженной крохотным кусочком земли, на котором братья соорудили шалаши из глины и сухих веток.
Управлял всем сам Франциск, которому помогал "Мать" - пожилой брат, в обязанности которого входило управление мелкими проблемами общины. Братья приняли обет бедности, смирения, послушания и необразованности. Жили они на милостыню, которая впрочем заключалась исключительно в продуктах и необходимых общине вещах, потому что Устав запрещал пользоваться деньгами. Они строго соблюдали молчание и не могли обсуждать теологические вопросы и проблемы догм, если же у них возникали какие-то сомнения, они должны были обращаться к существующим канонам.
Очень скоро маленькая церквушка заполнилась десятками новообращенных. Пришла и женщина - Кьяра (или Клара, как ее чаще называют), принадлежавшая к богатому и известному в Ассизи семейству Щиффи. Чтобы присоединиться к Франциску, она пошла против воли родных и навсегда оставила роскошную мирскую жизнь. Она испросила у Франциска разрешения основать второй францисканский орден - женский, главой которого и стала. Клариссы, как они себя назвали, молились, работали и ухаживали за прокаженными.
Примерно через десять лет к этим двум орденам присоединился и третий: мирской орден Терциариев. Терциарии носили скромные, неброские платья, простые кожаные туфли, избегали праздников и застолий, питались очень скромно - не больше двух трапез в день, а четыре дня в неделю и вовсе воздерживались от еды. От поста освобождались только больные, занятые на тяжелых работах и беременные женщины. Каждый день терциарии должны были 150 раз прочитать "Отче наш", вечером провести "ревизию совести", и хотя бы трижды в год покаяться в грехах и причаститься. Каждый месяц они собирались, чтобы всем вместе послушать проповедь, помолиться и внести свою лепту в хозяйство Ордена. Каждые три месяца они составляли завещание. В конце концов папа сделал их церковным орденом, заодно запретив им воевать и присягать кому бы то ни было без особого на то разрешения церкви. Орден терциариев быстро распространился в Италии и в Европе. В его рядах были короли, князья, художники и ученые. Достаточно вспомнить такие имена как Святой Луи Французский, Петрарка, Рафаэль, Микеланджело, Лист, Вольта.
Подобный успех Франциска объяснялся в значительной степени тем упадком, который переживала в тот момент католическая церковь, в недрах которой все сильнее чувствовалась необходимость изменений. Франциск ничего не знал о катарах, вальдезах и альбигойцах, но в воздухе витал дух протеста против светскости и развращенности церковников, и наш святой стал его глашатаем. Строгость и аскетичность Устава и жизни францисканцев, столь сильно отличавшиеся от роскоши и вседозволенности, в которых жили высокие чины церкви, не понравились Римской Курии. Из-за протестов некоторых кардиналов Франциск по указанию папы Гонория III вынужден был смягчить и изменить свой Устав. Пошел он на это с большой неохотой, но выбора у него не было. В это время он уже отказался от управления Орденом из-за ослабевшего здоровья. К разным болезням, которым он уже был подвержен, добавилась еще и малярия, которой он заразился в одном из своих многочисленных миссионерских путешествий. Он много совершил их в Италии. Его прибытие возвещалось заранее с кафедр церквей. Его сторонники выходили ему навстречу с песнями, неся кресты и хоругви, преклоняя колени на дороге, по которой он прошел. Однажды в Сиене его визит успокоил начинавшуюся междоусобную войну. Города соперничали между собой за возможность принять его, а наиболее фанатично настроенные раздирали на куски его тунику, чтобы затем сделать из лоскутков реликвию.
В июне 1219 года Франциск решает отправиться в Святую Землю, чтобы обратить в христианство султана Аль Камиля. Его агиографы рассказывают, что Аль Камиль был очарован святым и не стал христианином исключительно из-за боязни потерять трон. На самом же деле Франциск никогда не был на Востоке. Взойдя на корабль, который туда отправлялся, он пропутешествовал совсем недолго, потому что судно потерпело кораблекрушение около далматских берегов. И возможно, оно было и к лучшему, потому что здоровье святого ухудшалось с каждым днем, а приступ офтальмии сделал его наполовину слепым.
В 1224 году он закрылся в скиту на горе Верна, где во сне ему явилось видение Христа на Голгофе. Проснувшись, он увидел, что все тело его было покрыто стигматами, соответствовавшими ранам Христа. Вскоре Франциск вернулся в свою маленькую церковь Porziuncola. Конец его был близок, но он, неутомимый как всегда, продолжал путешествовать по Умбрии верхом на муле, неся Евангелие в десятки деревень, заражая их своим поэтичным весельем.
Перед смертью он захотел в последний раз встретиться со святой Кларой, возглавлявшей монастырь в Сан Дамиано. Именно там, в Сан Дамиано, или же в его предместьях, Франциск написал Cantico delle Creature, который принес ему имя "Орфея Средневековья" и который Ренан назвал самым прекрасным отрывком из религиозной поэзии после Евангелия. Святой продиктовал его своим последователям на народном языке и сочинил для него даже мелодию. В этом удивительно прекрасном гимне он упоминает и "Сестру-смерть", с которой он и встретился в 1226 году в возрасте сорока пяти лет, покрыв себя перед уходом золой и пылью. Через два года его канонизировали.
Устав ордена со временем не изменился и продолжал провозглашать бедность условием для достижения христианской чистоты. Его призывы к покаянию и смирению вынудили в конце концов папу Иоанна XXII объявить еретиками всех, кто этому Уставу следовал. Так, через сто лет после смерти Франческо многие его последователи закончили жизнь на кострах инквизиции. Особенно усердствовали в их преследованиях домениканцы, в руки которых церковь отдала борьбу с ересями. Именно это и спровоцировало возникновение сильнейшей ненависти между двумя орденами, а отнюдь не конфликт между Франциском и Домиником, как многие полагают. В действительности эти два святых с такими разными характерами были друзьями и искренне восхищались друг другом.

©Перевод с итальянского Светланы Блейзизен

Источник: Indro Montanelli. Storia d’Italia. Vol. I., 2003.