Francesco Melzi

Мои многочисленные попытки выяснить – что же это за художник, практически ни к чему не привели – ни автопортретов, ни биографии, ни каких бы то ни было вразумительных сведений о нем не осталось. Лишь пара дат и роль верной «тени» Леонардо да Винчи. Даже на «графине с четырьмя бокалами» (так миланцы шутливо называют памятник Леонардо в Милане на площади перед театром Ла Скала, где сам Мастер стоит в центре, а вокруг него расположились четверо его лучших учеников) ему не нашлось места.

Франческо Мельци родился в Милане около 1491 года, умер в Ваприо д’Адда в 1568 году. В 1506 году, в возрасте пятнадцати лет он познакомился с Леонардо да Винчи и не расставался с ним до самой смерти Мастера, став его ближайшим другом и любимым учеником. В 1513 году он сопровождал Леонардо в его поездке в Рим, а в 1517 году – в путешествии во Францию. Вазари написал о нем лишь, что был он миланским аристократом (некоторые источники называют его Графом), редкостно красивым юношей и что он владел основной частью анатомических рисунков Леонардо. Он унаследовал принадлежавшие Леонардо манускрипты, инструменты, книги и рисунки.

«В благодарность за услуги и расположение, — говорится в духовной Леонардо да Винчи, — завещатель дарует мессеру Франческо Мельци все и каждую из книг, которые находятся в его, завещателя, собственности, и другие принадлежности и рисунки, относящиеся к его искусству и занятиям в качестве художника».

Но еще и при жизни Мастера и пользуясь его указаниями и советами, Франческо Мельци выбирал из находившегося не в безупречном порядке бумажного вороха записи, относящиеся к искусству и теории живописи, с целью затем их расположить в виде трактата. Он отредактировал так называемую «Книгу о Живописи» («Libro di Pittura», известную еще и как «Trattato della Pittura», то есть «Трактат о Живописи») Леонардо, собрав в единый манускрипт разрозненные записки Мастера, часть из которых принадлежала источникам, ныне безвозвратно утраченным. К несчастью, наследники Франческо Мельци продали все эти сокровища, тем самым положив начало распылению и исчезновению наследия Леонардо.

Закончивший обучение в Пизанском университете Джанамброджо Маццента, когда возвращался в Ломбардию с целью посвятить себя юриспруденции, имел с собой груз, о котором впоследствии на склоне лет записал:

«Лет пятьдесят тому назад в мои руки попали 13 книг Леонардо да Винчи — некоторые написаны в лист, другие в четвертку листа, сзади наперед по обыкновению евреев, хорошими буквами, легко читаемые с помощью зеркала. Получил я их случайно, и попали они в мои руки следующим путем. Когда я изучал юриспруденцию в Пизе, в доме Альда Мануция Младшего, большого любителя книг, останавливался его близкий родственник, Лелио Гаварди из Азолы. Будучи учителем словесности, этот Гаварди прежде находился с синьорами Мельци в Милане, на их вилле Ваприо. Там он нашел в старых сундуках множество рисунков, книг и приборов, завещанных Леонардо своему ученику Франческо Мельци. Когда этот синьор Франческо умер, он оставил столь драгоценное сокровище на вилле своим наследникам, интересы и занятия которых были совсем другие, и которые потому оставили его в совершенном небрежении и быстро распылили. Вот почему вышеуказанному Лелио Гаварди, учителю словесности в доме Мельци, легко было взять столько, сколько ему было угодно, и увезти 13 книг во Флоренцию, чтобы подарить их великому герцогу Франческо в надежде получить за них большую цену, так как князь любил подобные произведения и так как Леонардо пользовался большой славой во Флоренции, своем родном городе, где он прожал недолго и нуждался в работе. Когда Гаварди прибыл во Флоренцию, великий герцог заболел и умер. Потому Гаварди отправился в Пизу с Мануцием, где я его стыдил за нечестное приобретение; он раскаялся и просил меня, чтобы по окончании моих юридических занятий, когда я должен буду отправляться в Милан, взять на себя вручение синьорам Мельци того, что им было взято. Я свято исполнил его поручение, передав все синьору Орацио Мельци, доктору юриспруденции и главе дома. Он удивился, что я взял на себя этот труд, и подарил мне книги, сказав, что у него есть много других рисунков того же автора, уже много лет находящихся в небрежении на чердаках виллы Ваприо. Названные книги он вернул, следовательно, в мои руки, а затем, поскольку я принял монашество, они перешли к моим братьям. Из-за того, что мои братья слишком ими похвалялись и рассказывали видевшим их, насколько просто и легко их получить, многие стали приставать к тому же доктору Мельци и вынудили его отдать рисунки, модели, скульптуры, анатомические чертежи вместе с другими драгоценным и реликвиями. Среди этих рыболовов был Помпео из Ареццо, сын кавалера Леоне, бывшего ученика Буонарроти, и приближенный короля испанского Филиппа Второго, изготовлявший бронзовые произведения для Эскориала. Помпео обещал доктору Мельци должность, звание и место в Миланском сенате, если тот, получив обратно отданные им 13 книг, передаст их ему для поднесения королю, большому любителю подобных реликвий. Взволнованный такими надеждами, Мельци помчался к моему брату и на коленях умолял его вернуть подарок. Принимая во внимание, что он был нашим коллегой, лицом, достойным сочувствия и благорасположения, семь книг были ему возвращены, а шесть остались в доме Маццента. Одна из них была подарена преславному и знаменитому синьору кардиналу Федерико Борромео и сохраняется в его Амвросианской библиотеке в красном переплете; трактует она о тенях и свете весьма философически и поучительно для художников, перспективистов и оптиков. Другую книгу я подарил Амброзио Фиджинни, благородному живописцу, каковую он оставил своему наследнику Эрколе Бьянки. По требованию герцога Карла Эммануила Савойского я добился у своего брата, чтобы он поднес Его Сиятельству третью книгу. Остальные три книги, когда мой брат умер, попали, не знаю как, в руки упомянутого Леоне, оказавшегося наиболее настойчивым и ловким. Этот Леоне из нескольких находившихся у него книг сделал одну большую книгу, которую оставил наследникам, впоследствии продавшим ее синьору Галеаццо Арконати за 300 скудо».

В 1637 году граф Галеаццо пожертвовал эту «большую книгу», скомпонованную Помпео Леоне из других, меньших, а Амвросианскую библиотеку в Милане.

Мельци же предоставил как Вазари, так и Ломаццо сведения о жизни Леонардо.

Почему-то считается, что невозможно установить – был ли сам Мельци художником. Хоть Вазари и не говорит ни слова о его таланте живописца, Ломаццо, например, восхваляет его как выдающегося миниатюриста, а в 1523 году, Бендедеи (посол в Милане) в письме к Альфонсу – Герцогу Феррарскому упоминает о Мельци, как о талантливом художнике; но из этого письма следует лишь, что рисовал он как дилетант. Тем не менее, как видно из многих источников (в основном – писем), он был любимым и лучшим учеником Леонардо, самым оригинальным и талантливым. До недавнего времени ему приписывались (а теперь его авторство уже точно установлено) такие полотна как уже упоминавшаяся «Флора» в Эрмитаже, Мадонна в Бергамо, еще одна Мадонна – в Ваприо, два портрета с острова Белла и «Помона и Вертумн» в Берлинской Галерее (у этой картины несколько забавная история: ее принадлежность кисти Мельци была установлена лишь в 1995 году, когда наконец-то сумели обнаружить на ней подпись Мельци, которая была стерта в XVIII веке одним из продавцов картины, дабы выдать ее за работу Леонардо. Из-за весьма плачевного состояния полотна оно долго не принималось во внимание и лишь после реставрации стало очевидным его сходство с работами Леонардо). Кроме того, в последние годы жизни Леонардо, когда самому ему уже трудно было рисовать, многие его работы дописывал именно Мельци, и некоторые картины, считавшиеся ранее творениями да Винчи, оказались в реальности именно его работами.
Он неоднократно упоминался в письмах из Франции, касавшихся Леонардо, в качестве близкого друга мастера: иногда – как миниатюрист, но чаще всего – как талантливый дилетант, беззаветно преданный Леонардо, а также – и как одаренный график, занимавшийся живописью в качестве развлечения.

Муратов вскользь упоминает о нем в главе «Дни в Милане» в своих «Образах Италии»: «В первой четверти XVI века понятие о миланском художнике растворяется в понятии о «леонардесках». Леонардески были разнообразны по своей одаренности, по слабым проблескам оригинальности, по степени своей близости, внутренней или только внешней, к Леонардо. Наиболее интересны из них те, которые попали в орбиту гения в дни первого его приезда в Милан, - Больтраффио, Амброджо да Предис, Франческо Мельци».

Библиография:

Amoretti, Memorie di Leonardo da Vinci. Milano, 1804.
Dolce, Dialogo della Pittura. Venezia, 1557; Firenze, 1735.
Lomazzo, Trattato dell’Arte della Pittura. Milano, 1584.
Lomazzo, Grotteschi. Milano, 1587.
Morelli, Italian Masters in German Galleries. London, 1883.
Гастев А.А. Леонардо да Винчи. Москва, «Молодая Гвардия», 1982.
МуратовП.П. Образы Италии. Москва, «Республика», 1994.

© Светлана Блейзизен