Cecco di Caravaggio

О Чекко ди Караваджо говорится в книге Робба "М. Загадка Караваджо". Робб везде называет художника одним лишь инициалом - "М.".

"Личность мальчика, позировавшего для картины "Амур-победитель", имела свою значимость. Имела она ее потому, что этот мальчик был новым любовником М., который появился на некоторых, самых исключительных, картинах М., картинах наиболее глубоко прочувствованных и совершенно интимных, первая из которых (после первого "ангельского" появления в первой версии "Савла") - "Амур-победитель".
Личность его важна и в более длительном периоде времени потому еще, что этот двенадцатилетний мальчик, повзрослев, также станет художником, который, несмотря на то, что был одним из первых последователей М., обладал своим собственным стилем. И именно как художник он позднее оставит исключительное зримое свидетельство о жизни, разделенной с М. в первые годы.
О нем известно не так уж и много, но этого немного достаточно, чтобы понять, что в жизни М. он значил больше, чем кто-либо. Искусство М. это доказывало. Итак, кто же он был?
Пятьдесят лет спустя, почти в середине века, об этом юноше еще говорили. В Риме был один англичанин (между 1649 и 1651 годами) - поклонник искусства по имени Ричард Саймондс, который вел своего рода художественный дневник, где записывал свои впечатления о картинах, увиденных им в разных коллекциях.
Саймондс посетил дворец Джустиниани через тринадцать лет после смерти маркиза, чтобы посмотреть на картины. В какой-то момент, в неразборчивой мешанине свего английского и итальянского его гида, он набросал несколько строк, посвященных "Амуру-победителю". Он ограничился лишь тем, что в нескольких словах описал картину и отметил огромные суммы, которые некоторые до сих пор предлагали за нее.
Саймондс уловил и несколько старых сплетен, касавшихся модели для картины, и записал их вместе со всем остальным. Его источником информации был кто-то из семейства Джустиниани.

"Checco" - именно так, фонетически, записал Саймондс имя мальчика в своем дневнике. На самом же деле его звали "Cecco" - Чекко, уменьшительно-ласкательное от Франческо.
Этот же мальчик впервые появился за год перед "Амуром" в роли ангела, спасавшего Христа от падения в первой версии "Обращения Савла".

Сразу же после "Амура" М. пишет его обнаженным в полный рост как "Святого Иоанна Крестителя" - картина изумительная и чувственная, почти как "Амур-победитель", но гораздо менее "идеологически корректная".

Для М. 1602 год был годом ню, главным героем которых был Чекко, и эти картины будут его единственными ню.
В последней строчке своих заметок Саймондс объяснял, что он имел в виду, заявляя, что Чекко "был его мальчиком": он был мальчиком или слугой М., который ложился с ним, "his own boy or servant thait laid with him".
История, услышанная Саймондсом, не оспаривалась, хотя и не подтверждалась полностью, документом приходской переписи 1605 года - то есть через три после написания художником этих ню. В этом документе был упомянут некий "Франческо", который жил с М. в снимавшихся им комнатах в Риме и описывался как "подмастерье" М., которому следовательно был или помощником, или слугой, неуточненного возраста, "его мальчик".
Работа подмастерья художника состояла в толчении красок, натягивании холста на подрамники и нанесении грунтовки. Это было своего рода обучение, во время которого юноша знакомился с тем, что было основой ремесла. Именно за этим сам М. в возрасте двенадцати с половиной лет был послан в мастерскую Симоне Петерцано в Милан, и именно этому и обязался его научить Петерцано, согласно контракту.
Отношения между учителем и подмастерьем не обязательно были формализованы и уточнены, с финансовой точки зрения, в отличие от типа обучения, которого когда-то хотела скрупулезное семейство М., и мальчик, будучи слугой, не был учеником в прямом смысле этого слова. Позировать художнику входило в обязанности подмастерья, а спать с хозяином (они жили вдвоем) не было такой уж редкостью между слугами и моделями художников.
Согласно церковному документу, художник с мальчиком регулярно причащались во время мессы.
Юноша учился рисовать. Его имя ничего не говорило Саймондсу, хотя англичанин и мог бы поразмышлять над тем странным фактом, что через пятьдесят лет о нем кто-то еще вспоминает. Остаться в воспоминаниях не было нормальным в судьбе слуг и моделей художников.
Но Чекко, повзрослев, приобрел престиж и, более или менее, за тридцать лет до того, как его имя было названо английскому туристу, Манчини называл его "Франческо, прозванный Чекко ди Караваджо", один из самых талантливых художников среди последователей М., его позднего стиля. Звали юношу Франческо Бонери. Семейство художников с этой фамилией работала на протяжении всего Чинквеченто в провинции Бергамо, где располагалась и родина М.
Родители Чекко, возможно, принадлежали к многочисленной когорте ломбардских художников, работавших в Риме, - в Кампо Марцио была даже большая община выходцев из Караваджо (местечка, где родился М.) - поэтому неудивительно, если они отправили своего сына Франческо в мастерскую к М., чтобы там он научился живописи."

© Светлана Блейзизен